Цитата:
Сообщение от 74lexa
Жизненно как!!! Как в районе "Южного Спартака" опять побывал в Челябинске!!! Так там примерно и жили после эвакуации завода из Харькова правда (не из Одессы) и практически до середины - конца 90-х...прошлого теперь уже века...
|
Вот и славно! Тогда можно продолжить про Моню:
МОНИНО ВИДЕНИЕ
Ты находишь время с дедом посидеть, а мог бы, Изенька, своими делами заниматься, мало ли у вас, молодых, разных интересных дел, веселья всякого – мальчики, девочки, эти примочки ваши… как ты говоришь, девайсы, у нас этих мулек не было. Война была, потом работа, семья, учёба, всё вместе. Ну а по праздникам были у нас не девайсы, а наливайсы, но только по праздникам.
Я понимаю, ты уже не мальчик. Ты хочешь меня отвлечь от грустных мыслей о Любоньке, о единственной любоньке моей, о душе моей, так ты вот и сиди, отвлекай. Твой дед Моня в своей жизни уже всё сделал, теперь дай деду поболтать, может ему полегчает. Ты в институте математику проходил? Так ты, Изя, есть вторая производная от нас с Любой, и, если она тебя оттуда видит, пусть улыбнётся, ты таки неплохо получился, Аркаша с Таней постарались на славу.
Что ж такое интересное вспомнить? В 70-х годах народ стал жить лучше, веселее, как усатый обещал. Машин всяких, и личных тоже прибавилось, все стали умные и любознательные. Деньги у народа странным образом начали появляться на удивление государству. Так у нас тут и порт, и курорт, и всё, шо хочешь. Под это дело стал твой дед Моня сильно популярен даже без всякой рекламы. Приезжают и спрашивают – отчего автомобиль иногда заводится, а иногда нет? Я им рассказываю, шо машина – как женщина, к ней подходить и общаться с лаской надо, тогда всё тебе с лихвой вернётся. У неё ж под капотом только две беды бывает – или нечему гореть, или нечем поджигать. Вот и вся наука. Дед твой на этой науке две квартиры поднял, нам с Любонькой и Аркаше, опять же две машины поднял, нам и Аркаше, и такую дачу на Большом Фонтане, шо её скоро отберут и сделают музей имени Мони. Так уже не только вся Одесса знала дорогу ко мне в гараж. Конечно, начальству всё со скидкой, иначе покоя не дадут.
Ремонт машины – дело тонкое. Она не всегда тебе расскажет, что с ней такое – посмотришь – вроде всё в шоколаде, а принюхаешься – таки не совсем… таки совсем не… Помню, починил в долг Москвича Коле с Черноморской, и он расплатился через месяц, а через год ко мне приехал посмотреть, шо это такое, Москвич целый год ездит и не ломается. Москвич, говорит, это ж не Мерседес, это же ведро с гайками. Так я ему маслице с фильтрами снова поменял, гаечки-то с болтиками подкрутил, везде понюхал, и пусть ездит ещё год. Изя, какая разница, где эта гайка, на какой кастрюле прикручена, надо, шоб она правильно была прикручена, тогда всё заведётся и поедет туда, куда руль повернёшь. Люди спрашивали – это как? Не надо никаких «каков» - понимай, шо делаешь, и делай, как себе бы сделал, всё!
За Колю-то? Коля был тогда шофёр – профессионал, исконный русский парень, добрый и честный. А то, шо у любого здесь украинских, греческих, еврейских, татарских, молдавских, румынских и разных других кровей по жилам болтается, так то ж Одесса – мама, всё перемешалось ещё при царях Горохах. А по мне, так какая разница, главное, когда человек сам правильный, особенно, если мужик. А правильный мужик, Изенька, отличается не первичными половыми признаками, и даже не вторичными. Он сначала думает, потом делает, и напоследок говорит. А у женщины всё наоборот, правильно, она говорит, потом делает, потом думает. Нет, твоя мама Таня – редкое исключение, поэтому у неё, видишь ли, мужской склад ума.
Да, Моня, дед твой - «а идише копф»… что такое? Для тебя это выражение значит «умный», мозги свои не пропил, не прогулял. Что, диво дивное видишь, мозги мои нимбом светятся? Это тебе так кажется, просто я у окна сижу, а ты напротив, вот и видится, что Солнышко заходящее за моей голове отсвет даёт золотистый. Та нет во мне ни грамма никакой святости, во мне моё Солнышко Любонька светится, скоро – скоро свидимся. Вот кстати какое видение мне недавно было: будто еду я пассажиром на машине, и всё в ней правильно, двигунок шелестит, подвесочка подо мной работает, как надувной матрас в штиль на море. Коробочка передач щёлкает так, шо не слышно почти. Мне слышно, а никто бы не услышал. И говорит владелец, какой за рулём сидит: - вот тебе, Моисей Лазаревич за твою долгую жизнь машина в подарочек. И чинить её не надо, бензин с маслицем иногда залей, помой от пыли да грязи, и будет она тебе служить всегда, и привезёт, куда захочешь. Я ведь, хоть академий не кончал, но не глупый, спрашиваю – а к Любоньке, жене моей покойной, сможет эта машина отвезти? Он мне и отвечает: - а то как же? На то она и безотказная машина, отвезёт, ведь вы с женой, хоть и без венчания, да без всяких обрядов, но всю жизнь в любви прожили. Стало быть, волшебная эта машина, вас и соединит снова, как раньше в Челябинске вы кольцами подарили друг друга, так и на небесах подарите. Садись, Моисей Лазаревич, за руль, и езжай, куда глаза глядят! Вышел он из машины, я за ним – поблагодарить, поклониться, а он прямо так перед машиной и исчез, растаял. Нет, Изенька, приличный человек, помоложе меня намного, волосы красивые, тёмно-каштановые, на плечи крупными волнами спадали, глаза большие, карие. Нет, нет, в обычном костюме светло-бежевом, строгом, без галстука только. Я бы узнал, если видел. Да нет, ну ты шо, никаких дырок в руках, и следов от венца тернового никаких на голове не было, ты разве меня за дурака держишь? Моё было видение, а не твоё! Помню только, глаза заслезились непонятно от чего, я ж не ребёнок какой, и вдруг гляжу я спереди на машину, а у ней четыре кольца! В аккурат два наши с Любонькой здешних и два небесных.
Так ясное дело Ауди, молодец мой внук кровный, знаешь эмблему эту, вот ещё расскажи мне, откуда она взялась. Ага! Про Августа Хорьха - родоначальника Ауди,ты дружочек мой, не знаешь, не ведаешь. Ты Мерседесы любишь. А вот штандартенфюрер Штирлиц в 17-ти мгновениях весны у Юлиана Семёнова на Хорьхе ездил, да не достали в киностудию Хорьха, пришлось на Мерседесе ему в фильме кататься. Да… помню в августе 73 года в Одессе тот был главный, у кого больше дома телевизор стоял – Штирлица первый раз показывали. А как Штирлица звали? Тебе уже не важно, а звали его Макс Отто, Моня помнит, Моня всё помнит…
Как я сладко заснул! А ты, Изенька, моя кровинка, сидел тихо, спокойно, ждал, пока дед проснётся, и никуда не ушел! Нет, этого, кто мне машину с кольцами дарил, я не видал больше. Сейчас спал, обычный сон свой смотрел. Мне сны всегда сладкие снятся, будто мы с твоей бабой Любой гуляем под руку, ходим вместе, усталости не знаем, и всё говорим о чём-то совсем неважном, чтоб просто поговорить, голос услышать…
Февраль, 2018.